Как римлянин:Энох Пауэлл.

Он предвидел бушующее море мигрантов в Британии. Предсказал разброд в Евросоюзе. Его речи конспектировала Железная леди. Его ненавидели либералы и обожали англичане. О нем пел Маккартни, и за него бастовали докеры. Он пожертвовал карьерой, чтобы предупредить нацию: миграция погубит вас. Сегодня «Спутник и погром» отдает дань памяти человеку, предвосхитившему нашу эпоху. Энох Пауэлл.

 

Fuimus Troes, fuit Ilium
— Энеида, 2:325

«лядя вперед, я наполняюсь предчувствием беды. Подобно римлянину, мне кажется, что я вижу реку Тибр вспенившейся кровью. Этот трагический и неконтролируемый феномен, за которым мы с ужасом следим по другую сторону Атлантики, и который хотя бы вплетен в историю и существование Штатов, приходит к нам сюда по нашей воле и нашей же небрежности. Говоря о сроках, мы достигнем американских пропорций задолго до конца XX века. Только решительные и срочные меры могут предотвратить это, именно сейчас. Кто потребует и получит такие действия, я не знаю. Все, что я знаю — смотреть и ничего не делать было бы великим предательством!»

Так в апреле 1968 года завершил свою речь Энох Пауэлл — высокий, худой мужчина, воплощение типичного англичанина. Один из немногих британских политиков, не скрывший отвращения к послевоенной иммиграционной политике британского правительства. Это стоило ему карьеры, но помогло консерваторам выиграть следующие выборы. Спустя годы Тэтчер признает правоту Пауэлла во многом и назовет чуть ли не своим политическим отцом; через 30 лет бывший премьер-министр Эдвард Хит, уволивший Пауэлла в 1968 году, заявит, что высказывания Эноха об экономической иммиграции «были не лишены предвидения».

Но это — потом. Сейчас Джон Энох Пауэлл — один из самых молодых профессоров в истории, филолог-классик, любитель Фукидида и ученик знаменитого поэта Хаусмана, успешный военный, разведчик, монархист, националист и убежденный консерватор, — наслаждается бурей, которую вызвали процитированные им несколько строчек Вергилия.

Кем же был человек, которого уважали за ум и аристократизм даже яростные политические оппоненты?

* * *

Пауэлл родился в 1912 году в семье из среднего класса. Отец, Альберт Энох Пауэлл, директорствовал в начальной школе, дед-валлиец работал в шахте; предки переехали в район Бирмингема только в середине XIX века. Мать Эноха, Эллен Мэри, дочь полицейского из Ливерпуля, выйдя замуж, занялась домом.

Когда Пауэлл появился на свет, семья жила в бирмингемском районе Стечфорд, но спустя 6 лет переехала в более престижный и живописный район Кингс-Нортон, где прошло детство и значительная часть юности Эноха.

Пауэлл уже в три года начал осваивать домашнюю библиотеку; у небогатой семьи книги всегда шли одной из безусловных статей расхода. Юный Энох еще в детстве получил от родителей прозвище Профессор. Он обожал, стоя на стуле и с ученым видом, рассказывать о птицах, показывая на их чучела, сделанные его дедом. Родители обожали единственного сына и поощряли его интерес к чтению и разнообразные детские забавы. Если мы можем их так назвать — в пять лет Пауэлл выучил древнегреческий и читал Платона.

В юности Пауэлл нашел кумира — Фридриха Ницще. Идея немца о сверхчеловеке очаровала юного англичанина. Энох прочно усвоил, что Бог — мертв. Позднее Профессор придет к вере, но юный, яростный Пауэлл стал убежденным ницшеанцем.

Вскоре Пауэлл испытал новое и сильное влияние. Он пошел в школу — сначала в King’s Norton Boys School, а затем в King Edward’s School — вторая и по сей день остается одной из лучших в Британии. Основанная в середине XVI века, школа специализировалась на изучении античной литературы. Это стало страстью Пауэлла — как и английская литература. Энох блестяще учился: сдав экзамен по английскому языку и литературе на 100 баллов из ста, он вошел в школьную историю. При этом Пауэлл интересовался не только античностью, но и немецким романтизмом — с глубокой любовью впитывал в себя поэзию Шеллинга и Шиллера, Тика и Гейне. Позднее он скажет, что самые счастливые часы жизни провел, читая немецкие книги.

Пауэлл блестяще сдал выпускные экзамены в 1930 году и отправился в Тринити-колледж Кембриджа, навстречу новой мечте: он хотел стать профессором раньше Ницще — тот получил кафедру в 24 года.

Тринити-колледж — один из самых прославленных колледжей Кембриджского университета. Здесь учились Ньютон (позднее он здесь же и работал), Байрон, Фрэнсис Бэкон, Бертран Рассел, король Эдуард VII и Джавахарлал Неру, Александр Милн и лорд Теннисон. Провел там три года и Владимир Набоков, покинув Кембридж за 8 лет до прибытия Пауэлла. Но помимо громкой славы, множества выпускников — Нобелевских лауреатов и особых отношений с королевской семьей, у Кембриджа в целом и у Тринити-колледжа в частности есть одна очень важная черта — Кембридж вольнодумнее Оксфорда. Неслучайно знаменитые британские двойные агенты, работавшие на СССР, звались именно Кембриджской пятеркой (интересно, что Ким Филби и Гай Берджесс учились в Кембридже в одно время с Пауэллом).

Еще Набоков в «Других берегах» замечал, что кембриджские студенты искренне влюблены в идею социализма:

«…гораздо сложнее обстояло дело с теми английскими моими знакомыми, которые считались, — и которых я сам считал, — культурными, тонкими, человеколюбивыми, либеральными людьми, но которые, несмотря на свою духовную изысканность, начинали нести гнетущий вздор, как только речь заходила о России. Мне особенно вспоминается один студент, прошедший через войну и бывший года на четыре старше меня: он называл себя социалистом, писал стихи без рифм и был замечательным экспертом по (скажем) египетской истории. <…> Говорят, что в ленинскую пору сочувствие большевизму со стороны английских и американских передовых кругов основано было на соображениях внутренней политики. Мне кажется, что в значительной мере оно зависело от простого невежества. То немногое, что мой Бомстон и его друзья знали о России, пришло на Запад из коммунистических мутных источников. Когда я допытывался у гуманнейшего Бомстона, как же он оправдывает презренный и мерзостный террор, установленный Лениным, пытки и расстрелы, и всякую другую полоумную расправу, — Бомстон выбивал трубку о чугун очага, менял положение громадных скрещенных ног и говорил, что не будь союзной блокады, не было бы и террора. Всех русских эмигрантов, всех врагов Советов от меньшевика до монархиста, он преспокойно сбивал в кучу „царистских элементов“, и что бы я ни кричал, полагал, что князь Львов родственник государя, а Милюков бывший царский министр. Ему никогда не приходило в голову, что если бы он и другие иностранные идеалисты были русскими в России, их бы ленинский режим истребил немедленно».

Продолжение по ссылке ниже

https://sputnikipogrom.com/people/65483/enoch-powell/#.WTjst6AzofI

Powered by Bullraider.com